Получить уединение на фестивале нелегко, но на это он и не рассчитывал. Вообще Тольд и сам не понял, почему согласился поехать, но и размышлять на этот счет было лень. День был чудо как хорош - тепло, именно такое как он любил, люди вокруг пусть и шумят, но это его среда, те люди, с которыми он легко находил общий язык, да и темного пива в кружке ещё достаточно. Впрочем, в кофре байка лежала специально привезенная бутылка любимого напитка, который он припас на вечер. Больше всего он любил вечера на таких мероприятиях - когда все уже достаточно выпили и бесшабашное веселье разливается в воздухе волнами. Тогда даже он мог вдруг ощутить себя совсем ещё молодым и легким.
Приближение своей он ощутил, как только та шагнула на поляну. Он повернул голову и смотрел, как к нему подходит девушка. Хо-ро-ша! - и его сложно упрекнуть. Скуластая, с отличной фигурой и длинными волосами - это была действительно подруга из тех, с кем можно и в постель, и в бой. Запах её показался смутно знакомым, но, вероятно, показался - если бы они встречались, он бы запомнил. От того, как резко она подошла, стало странно - обычно его избегали, а запах, который стал звучать много ярче - острый, пряный запах, лес и степь, песок и ветер, запах женщины - заставил ноздри непроизвольно сделали глубокий вдох, стремясь объять необъятное, жадно и любопытно. Потеревшись об нее виском в ответ, успел коснуться её руки. В ответ ему вручили бокал морса и ускакали.
Виттольд криво усмехнулся, понюхал морс и сделал глоток из бокала. Вкусно. Сидеть стало ещё лучше.
На заднем фоне он слышал шепотки - его друзья прикалывались и делали ставки, сможет ли на этот раз хоть одна девка обратить на себя его внимание. Ставки были мелкие и привычные - подколка, которую они очень любили и которая низменно разочаровывала всех, кроме него самого. Шутники хреновы.

Шум нарастал - группы начали выступать. Рогге прогулялся по площадкам, но к толпе не подходил, просто смотрел издалека. Слушал, обонял и много думал.
С выходом первых звезд он дошел до своего байка и достал заветную бутылку. В стакан, оставленный Хильдир, полилась карминно-красная жидкость. Водка на малиновом варенье, с травами и мёдом - собственный рецепт, перешедший к нему от отца была его любимым напитком. Налив половину стакана, сделал несколько глотков, проследил за теплом, рванувшим по венам во все стороны, которое сконцентрировалось в районе солнечного плетения, долил бокал вровень с краями. Хорошо.
Шум на сценах стал стихать, а на полянах наоборот, разгорались костры - искры летели вверх, стремясь слиться со звездами. Берег реки отражал огни неба и берега, вода тихо плескала и Виттольд направился туда. На берегу было несколько десятков человек, с хохотом брызгавшиеся в девчонок холодной водой. Подумав, он скинул футболку, оставил на берегу аккуратно сложенные штаны и ботинки. Девчонки, щеголявшие голой грудью, отреагировали дружным:
- Оооооо!, - но он, не обращая внимания, вошел в воду и широкими саженками ушел на середину реки. Вода была холодной, несмотря на дневную жару, хорошо освежала и приносила ощущение свежести. Выйдя на берег, он немного обсох и начал одеваться, попутно отпив еще пару глотков. В голове посветлело, усталость прошла и медведь отправился гулять по полянам дальше.

Кошка играла с ним, это было ясно. Её запах был тут и там, дразнил ноздри, пробуждал инстинкт. Виттольд задумчиво шел с поляны на поляну, от компании к компании, иногда делая глоток из стакана.
Гитарный перебор, емуелый и плохонький, заставил его притормозить, но не увлечься - запах был совсем близко. удивительно, но даже в этой толпе он обонял её легче многих других. Не меняя выражения лица, он шагнул в сторону, сделал небольшой крюк и зашел ей в спину. Некоторое время шел позади, любуясь фигурой и тем, как ладно штаны обтягивали некоторые части тела.
- Твой морс я выпил, так что на тебе замену - он протянул стакан, шагнув с ней вровень.

Он стоял с улыбкой наблюдая, как кружит, едва касаясь его, кошка.
- Меня зовут Виттольд, Хильдир - имя ему донесли ещё после первой их встречи на этом фесте, с парой предупреждений про "бешеную девку". Впрочем, что бы они понимали в женщинах, недоумки. Забрав стакан, он пошел на поляну вслед за ней, сел на землю неподалеку и слушал, прикрыв глаза. Песня ему понравилась, но сейчас она была способна поднять в памяти то, что не хотелось вспоминать, поэтому он встал и протянул ей руку. Стакан, который он наполнил из бутылки, сунутой в карман, снова был предложен кошке, а сам медведь потянул её дальше, в самое сердце лагеря, где сейчас жгли огромный костер, где собирались все-все.
Там было шумно, пахло огнем, потом, тканью - запахов слишком много, чтобы можно было нормально ориентироваться. Рогге встал на поляне, глядя на людей,которые брали за руки девушек и прыгали через костер - жалкое подобие купальских и многих других обрядов. На него косились с ревностью, вокруг немедленно начали мельтешить девушки, оставшиеся без пары в эту ночь.

- Старался - короткая усмешка уголком жестких губ, более смелая ладонь, куда как более жесткая, чем рука Хильдир, крепко сжимающая пальцы. Укус заставил его хмыкнуть, он легко провел ладонью по щеке женщины, прижал её рукой к себе. Давно его никто так откровенно не хотел, впрочем, и у него никто не вызывал этого чувства уже очень давно.
- Ну как же, разве традиции стоит нарушать? - от её касаний, от того как призывно она прижималась, кровь в венах стучала быстрее, пробуждая древнейшие инстинкты, будоражили. Он касался её в ответ, почти незаметно, но властно. Пробуя её тело кончиками пальцев, ощущая жар тела, наслаждаясь этой игрой. И целовался он так же - вдумчиво, осторожно, сдерживая силу. Твердые, обветренные губы, запах меда и крепкого мужского тела, большая рука, легшая на затылок, вторая обхватила талию, прижимая к себе ближе. Ему пришлось наклониться, но никакого неудобства он не испытывал, наслаждаясь моментом и процессом. Вокруг то-то присвистнул, раздались шепотки - будто больше не о чем думать и говорить - и эта мысль канула, не задержавшись в сознании - и несколько разочарованных вздохов от щеголяющих голой грудью девиц. Виттольду было всё равно, а вот парочка мужских взглядов, полных глухого раздражения и зависти, он уловил, самодовольно усмехнувшись в ответ. Завершив поцелуй, он подхватил легкую, легче рейдового рюкзака, девушку. Весело гикнув и рассмеявшись, он побежал к костру с ней на рука, прыгнул - внизу невыносимый жар, сполохи костра лижут пятки пусть и недолго. Прыжок завершился, ещё несколько шагов и они уже остановились.

- Зачем брать красивую женщину, которая мне нравится, на рук и прыгать с ней через костер? Можно подумать, ты хуже меня знаешь сказки и легенды про обряды - он в ответ уткнулся носом в ямочку между шеей и плечом, жадно вдохнул запах дыма, пота, сладковато-солоноватый запах женщины, провел шершавым языком по шее до мочки уха, прижал покрепче.
- Так и будем ходить, мне нравится - и отошел немного от костра, дурачась и чувствуя себя легче чем когда-либо, рассмеялся - Впрочем, придется тебе меня подождать. Видишь ли, я могу пойти в кусты с тобой на руках, но тогда мне потребуется твоя помощь, а это не та ситуация, время и место, где я бы хотел увидеть твои руки - ехидно усмехнувшись он поставил Хильдир на ноги, коротко чмокнул в щеку и отправился на поиски кустов погуще.
Когда дело было сделано, он отправился к реке, чтобы ополоснуть руки. Уже на подходе к берегу чуткий слух уловил звук - запаха он не ощутил, слишком много людей окрест. Вышедшие из леса три парня с развязным поведением шли к нему. Слишком целенаправленно и оборотень, тряхнув головой, собрался - муть в голове, вызванная женщиной, отвлекала. Дальше ситуация была совершенно, на взгляд Виттольда, детской. Невнятные обвинения и наезды на уровне разборок в старшей школе, немного подначек и вот уже на него замахнулись. В общей сложности его не было минут пять - для разборок с троими не потребовалось много времени, зато теперь в крови добавился ещё и адреналин, а в кармане лежали три ножа - два поплоше, обычные выкидухи, и один получше качеством, на крепкой рукояти и с хорошим лезвием.
Он вышел на костровую поляну, повел носом в попытке найти женщину, которая ему сейчас была нужнее всего.

- Я слишком хорошо в них верю - он посмотрел в глаза, прямо и честно - Нет, там не с чем было помогать. Пацанва решила, что забрать самую красивую женщину поляны - наглость, пытались это доказать. Смешные щенки - он тряхнул головой, отвечая на поцелуй и довольно прищурился, когда руки коснулись пряжки ремня. Откинул голову, глядя на звезды, сделал порывистый глубокий вдох и погладил расшалившуюся кошку - он был почти уверен в её видовой принадлежности - по щеке, притянул к себе, жадно поцеловал и потянул за руку с поляны.
Вокруг смеялись, пили и веселились люди, а ему сейчас не хотелось этого всего. Эти звезды, этот лес и эта женщина.
Он пришел  стоянке, сел на байк, кивнул - поехали? - и двинулся первым, показывая дорогу. Ехали недолго, около двадцати минут, но пришлось знатно попетлять, затем свернули на проселок. Заглушив мотор, Виттольд пристроил байк у дерева, разулся, сунул ботинки в кофр. Подошел, взял её за руку снова, и, словно маленькую, повел в чащу леса. Мягкие еловые иголки ласкали его стопы, полная луна улыбалась своим детям, а теплая рука в его ладони заставляла улыбаться.

Уже в лесу он остановился, развернул Хильдир лицом к себе, крепко взял её лицо в ладони и сказал, глаза в глаза:
- Я не сомневаюсь в тебе. Я верю, что если случится нужда - ты встанешь со мной спина к спине и будешь драться так же яростно, как я. И это то, что я в тебе ценю, помимо всего прочего. Поэтому не ругайся. Давай насладимся моментом, ведь мы оба, как никто другой, знаем что передышки, тем более такие, большая редкость - прикоснулся к уголку её губ и кивнул. Он неумело плел косу, радуясь прикосновению гладких и тяжелых прядей. Когда закончил, достал из кармана веревочку - не помнил, как она попала в карман, но вот теперь пригодилась - и завязал косу.
- Пойдём? - и он повел её дальше, вглубь леса. Через какое-то время они вышли на берег реки, который выходил совсем близко к опушке леса. Там, под сенью деревьев, стоял небольшой дом. Попросив подождать, он прошел, снимая тревожки и маячки, открыл дверь и махнул рукой - можно!
Дом был старый, но добротный. Деревянный сруб, толстые бревна, всего две комнаты - кухня, совмещенная с гостиной, где была самая настоящая печь, небольшой стол и пара шкур на полу, и спальня, где стояла крепкая деревянная кровать с белоснежным бельем. Все пахло так, как ему нравилось - дерево, кожа, травы и немного металла. Никогда ещё он не приводил в этот дом кого-то, а сейчас казалось, что дом радуется её присутствию. Небольшая терраса, обрамлявшая дом, выходила на реку. Там он любил лежать, глядя на звезды, читая или просто попивая чай - отдыхая душой.

Рогге наблюдал за ней, кивая себе мысленно. Она здоровалась, чувствуя этот дом, и это было прекрасно. На её просьбу он кивнул, медленно спустился с крыльца, встал на поляне перед террасой. Повернулся спиной, снял рубашку с майкой, снял штаны, аккуратно сложил, и опустился на одно колено. Можно было и без этой подготовки, но если так удобнее и привычнее, то к чему себе отказывать?
Крупный медведь,черный в лунном свете, стоял на поляне. Могучая широченная грудь, большие лапы, могучий загривок, большие когти - сливается в единую картину хозяина леса. Он постоял, покачнувшись, перевернулся на бок и с урчанием потерся об траву, встал, с громким фырчанием подошел к крыльцу, оказавшись выше него. Лапы встали на заскрипевшие доски, медведь игриво привалился к Хильдир боком, едва не уронив её, обдал жарким дыханием босые ноги, коснулся горячим языком.

Виттольд в ответ на комплимент боднул её головой. В глазах светилась легкая укоризна вместе с озорством, которые совсем не подходили столь массивному зверю. Кошку он тщательно обнюхал, потом осел на зад и восторженно взрыкнул, любуясь на нее. Сравнение лап его насмешило - фыркание и прочие звуки приобрели отчетливый отзвук смеха, а потом он повернулся и прижал свой зад к заду Хильдир, пошевелил хвостом, предлагая взамен явному проигрышу в размере лап победить в длине хвоста.
Позволив ей запрыгнуть себе на спину, Виттольд прошелся по поляне по кругу, изображая цирковую лошадь - во всяком случае передние лапы он поднимал точь-в-точь как они, а в конце круга он явно решил устроить сеанс вольтижировки, поднявшись на задние лапы и рыкнув, молотя по воздуху передними. Когти, вонзившиеся в жирный загривок, не смогли пробить слой шерсти и шкуры достаточно глубоко, чтобы стало действительно больно, но повлияли на траекторию движения. Близость к реке стала заметна слишком поздно, и медведь с громким всплеском рухнул в воду. Тут же вынырнув, он с тревогой заозирался, несмотря на залившую глаза и нос воду, искал её.

Виттольд, увидев кошку на берегу, в два мощных гребка добрался туда же и вышел из воды, сменив ипостась на узкой песчаной кромке.
- Прости. Пустяки, просто оступился. Медведи не самые грациозные создания, понимаешь - он ласково провел по её голове рукой, выпрямился и бросил:
- Сейчас вернусь - и ушел в дом. Вернулся он неся на себе большую шкуру, две кружки и чайник. Постелил шкуру, в которую оказался завернут отрез шерстяной ткани. Ткань он набросил на плечи женщины, сам же занялся разведением костра, ничуть не смущаясь наготы ни своей, ни её. Небольшие раны, оставленные кошкой, уже затянулись. И смотрел он спокойно, так словно и не было обнаженки.
Вскоре на берегу расцвел цветок небольшого костерка, на шкуре было тепло и уютно, и травяной сбор, терпкий и медовый, ласкал язык. Рядом с ней было хорошо. Уютно, тепло  и спокойно. Любуясь бликами огня на её коже, Тольд пододвинулся ближе, так чтобы на него можно было удобно облокотиться, поцеловал её голое плечо, продолжил дорожку до уха и негромко зарычал в ухо. Вибрирующий рык, раскатистый, не нес агрессии, скорее, это был зов.

Время слов прошло, теперь было время действий. Запах, который ловил Виттольд, заставляли его ноздри хищно вдыхать аромат, ловить его. Он опрокинул женщину, прижался тяжелым телом. Губы мужчины властно накрыли рот Хильдир, сильные руки касались тела, заставляя то отзываться тягучим, острым желанием, несли удовольствие.
Жадное дыхание, запах мужчины, который изменился под стать его желаниям, его тело, которое менялось в ответ на её желание. Страсть ударила так, что закрыла собой разум, чего не случалось уже очень, очень давно. Эта женщина сводила его с ума.
Он опустился ниже, чертя дорожку поцелуев по шее, прикусил сосок и тут же начал лизать его, касаться шершавым языком, одной рукой придерживая её под спину, второй гладя бедра и зад. Отблики костра подсвечивали кожу, которая на ощупь оказалась бархатистой и нежной, сводя его с ума. Не в силах больше сдерживаться, он поднялся выше, прикусил её губу и вошел. Мерное поначалу движение, неспешное и размеренное, постепенно становилось резче, глубже.
Губы лихорадочно касались губ, шеи, иногда с них срывался все тот же низкий, вибрирующий рык возбуждения.

Отредактировано Виттольд Рогге (2020-02-01 19:37:49)

Он изучал её тело, то мягкое и податливое, то неистовое и сильное. От высокой, полной груди, что так откликалась на его ласки, на которую хотелось смотреть и касаться, к тонкой талии, безупречной формы ягодицам, которые он сжимал руками - сильно, не боясь оставить синяк, и до щиколоток, которые имели совершенную форму и так смотрелись на его плечах, что он сходил с ума.
Более не сдерживаясь, он быстро перешел от чувственной игр к тяжелой и жесткой страсти, где вел и командовал он сам, подавляя и даря при этом невыносимо острое наслаждение.
И когда мир взорвался для них в ослепляющей вспышке оргазма, он ещё какое-то время лежал сверху, вдыхая аромат женщины, целуя её полные губы и иногда ловя сосок губами, словно играясь. Позже, соскользнув, чтобы не раздавить, он лег рядом и подтащил её к себе на грудь, уткнулся в рыжую макушку носом и умиротворенно молчал. Говорить не хотелось, слова разрушали атмосферу, которая ему казалась нереальной, потому что такой реальности у него не было никогда. Женщина,что лежала рядом, была совершенна, потому что эта женщина была подругой, не нежной человеческой и оттого хрупкой, но сильной и крепкой, выносливой. Той, что могла стать верной спутницей, встать с ним спиной к спине. И он на какое-то мгновение позволил себе размечтаться о том, чего ему всегда не хватало, как ни крути.